Нет, я еще не научился распознавать и нести свою вину. Мне надо для этого больше мужества и смирения. Но, может быть, я однажды достигну этого.
Как тягостно, подчас мучительно трудно бывает установить и признать свою вину. Душа начинает беспокойно метаться, а потом просто ожесточается и не желает видеть правду. Хочется непременно оправдать себя, отвергнуть свою виновность, свалить вину на другого, а главное - доказать не только другим людям, но и себе, что "я тут ни при чем" и что я нисколько не виноват. Виноваты все - весь мир, но не я!
Ах, эта предательская "потребность" в самооправдании. Она-то и выдает меня с головой… Эта погоня за доказательствами… Но если я знаю, что ни при чем, кто же требует от меня доказательств? Кто подозревает меня, если не я сам? Но это свидетельствует лишь о том, что в глубине души некий тихий голос твердит мне об этом и не оставляет меня в покое…
И вдруг, под влиянием этих неожиданных соображений, мое бегство от собственной вины прекращается… Я готов примириться с мыслью о своей виновности и признать свою вину. Ведь эта трусость многих уже запутала в тяжелые внутренние противоречия, в раздор с самим собой, в раздвоение личности, а иных доводила и до галлюцинаций. Но я готов… Пусть говорит мой обвинитель. Да, нужно мужество, чтобы спокойно исследовать свою вину и не искать спасения в бегстве. И еще нужно смирение. Откуда эта потребность изображать себя перед собой и перед другими безгрешным, всезнающим праведником? Кто из нас прав от рождения и свят от утробы матери?..
Нет, мне еще надо учиться этому. Но как? Прежде всего, надо удостовериться в том, что все люди, без исключения, пока они живут на земле, соучаствуют во всеобщей мировой вине: желанием и нежеланием, деревянным бесчувствием и тупым бессмыслием. Каждая лукавая мысль, каждое злое желание незримо отравляют духовный воздух мира и передаются через него все дальше и дальше. И каждая искра чистой любви, каждое благое движение ваше, каждая одинокая и бессловесная молитва, каждый сердечный и совестный помысл излучается в эту общую жизненную среду и несет с собой свет, теплоту и очищение. Все это мы берем с собой и передаем другим.
Вот почему на свете нет "виновных" и "невиновных" людей. Есть лишь такие, которые знают о своей виновности, и такие, которые в слепоте своей не знают об этом и стараются изобразить свою мнимую виновность.
Первые имеют достаточно мужества и смирения, чтобы не закрывать глаза на свою вину. Они стараются не отравлять духовный воздух, а давать ему тепло и свет.
А другие, вечные беглецы, безнадежно "спасающиеся" от своей вины, воображают, что отвечают лишь за то, что они обдуманно и намеренно осуществили во внешней жизни.
Как умно и последовательно они размышляют, как они обличают своих ближних, показывают их ошибки, обвиняют их, пригвождают их к позорному столбу… Но как только дело коснется их самих, так они тотчас становятся близоруки, подслеповаты, наивны и глупы. И если бы они знали, как вредят этим себе и миру…
Если я увидел и понял все это, то я стою на верном пути. Каждый из нас должен прежде всего подмести и убрать свое собственное жилище. С этого начинаю и я .
Итак, я не ищу спасения в бегстве. Я принимаю свою вину и несу ее отныне спокойно, честно и мужественно. Наверное, будут и тяжелые, болезненные часы, но эта боль очистительная и полезная. Я буду искать и находить свою вину не только во внешних поступках, но и более глубже - состоянии души, везде, где у меня недостает любви и прощения. Суровая и драгоценная школа. Каждый шаг становится для меня ступенью, ведущей к укреплению духа и верного характера. Не впадая в замешательство и не отчаиваясь, я вижу всю мою жизнь, как длинную цепь виновных состояний и деяний, и черпаю отсюда все больше мужества и смирения.
Но, по правде говоря, мне еще далеко до этого… Овладею ли я когда-нибудь этим искусством, не знаю… Может быть, и нет… но одно не подлежит для меня никакому сомнению, а именно, что это верный путь.
Русский мыслитель Ильин И. А.